Колтунова А. Шахты – "мышеловки" // Криница, 24.08.2006, № 33 (245), с. 6
четверг, 19 сентября 2024 года, 2:33
Широко раскинулась степь. Ни конца ей, ни краю. Кружит голову терпкий воздух, настоянный на чабрецах и катранах...
Ковыльные степи запестрели копрами и островерхими террикониками еще в середине 19 века. В этот период шахты на донской земле росли, как грибы после дождя, несмотря на отличительно низкий технический уровень оснащенности. Что касается рабочей силы, то её было достаточно. Ведь в погоне за хлебом насущным на Дон шли воронежские, рязанские, орловские крестьяне.
В Гуково до революции работали четыре шахты-"мышеловки". "Мышеловками" горняки прозвали их потому, что они были одноствольными, т. е. отсутствовал запасной выход, к тому же они не имели необходимой вентиляции. За смену шахтеры поглощали весь кислород и под конец смены изнемогали от духоты. Две таких шахты принадлежали Унанову и Русецкому, другие две углепромышленнику Иванову, который перед первой мировой войной продал их английской компании, носившей название "Азовской угольной компании". В Гуково прибыл управляющий – англичанин Струм, которого шахтеры вскоре окрестили "Штурмом", а шахты "Азовкой".
Работали шахтеры артелями, состав которых постоянно обновлялся. Одни, хлебнув каторжного труда, уходили, другие становились на их место. Горняки спускались в шахту до зари и работали до позднего вечера. Единственным средством освещения в шахте была жестяная коптилка – "бог помощь", которая набивалась смоченной мазутом паклей или тряпьем. Копоти она давала больше, чем света.
Основными рабочими на шахте были: зарубщики, которые обушком и потдырами подрубывали пласт, отбивали и грузили в санки уголь; тягальщики (саночники), вытаскивающие на себе из забоя уголь; и коногоны, доставлявшие вагонетки, груженые углем, к стволу шахты и поднимавшие его на поверхность.
Орудия их труда – кайло, жезлонга, обушок, санки – хранятся в "Гуковском музее шахтерского труда им. Л. И. Никулина".
Зарубщики отмеривали свои паи, становились на колени или ложились на бок и начинали подрубывать пласт, время от времени заменяя в кайлах малые зубья большими. Углекоп-тягальщик надевал на себя поясничку – брезентовый пояс с железной цепью, заканчивающийся крючком, – пропустив цепь между ног, он прикреплял её к деревянным саням, в которые нагружалось до 150 килограммов угля, и тянул их к откаточному штреку.
Чтобы избежать скольжения, тягальщики привязывали к ногам подковы с острыми шипами, так называемые бузлуки.
В откаточном штреке уголь перегружался в вагонетки. Поезд из 5 вагонеток лошадьми или вручную подавался к стволу.
Лошадь спускалась под землю на всю жизнь. Обучение их под землей поручалось опытным коногонам. Лошади быстро слепли от постоянной темноты, но, привыкнув, безошибочно находили подземную конюшню из любого самого отдаленного угла шахты.
Подрубывая пласт, горняки время от времени по команде приостанавливали работу, замирали, прислушивались. Это были короткие минуты отдыха и одновременно – забота о сохранении жизни.
В глубокой тишине ясно слышалось, как потрескивала кровля, капали грунтовые воды.
Иногда более опытные угадывали наступление "бича божьего" – обвала слабо закрепленной кровли. Тогда измученные углекопы спешно покидали забой. Чаще обвалы происходили неожиданно. В безлесной степи даже худое бревно имеет цену. Крепежный лес доставлялся издалека. Промышленники экономили – люди гибли.
Справедливости ради надо заметить, что шахта Азовской угольной компании была покрупнее "мышеловок", имела свое паровое хозяйство, но условия труда и жизни здесь ничем не отличались от условий на шахтах Унанова и Русецкого. "Квартирою мне служил угол казармы в 4 метра, отгороженный от остальной казармы разными тряпками, – вспоминает зарубщик с "Азовки" Петр Кудаев, – В этой "комнате" помещалась моя семья: пятеро детей и жена, которая куховарила на 30 холостяков, живших здесь же. Воздух был тяжелым. Пахло нездоровой смесью: болотом, конюшней и газом, выделяющимся из породы и угля, которые находились рядом с казармами. Условия жизни в землянках были намного хуже, чем в казармах".
Тяжелые условия труда, плохое питание и негодное жилье вели к высокой заболеваемости шахтеров. Даже по официальным сведениям шахтовладельцев, каждый горняк и члены его семьи в течение года болели по два раза.
Из шахт Азовской угольной компании в 1913 году появилась шахта № 15-16 – "Антрацит". Остальные шахты в Гуково строились в советское время. Когда их количество достигло четырнадцати, Гуковский каменноугольный район перерос в один из крупнейших промышленных угольных районов Восточного Донбасса. Об этом и последующих этапах в истории шахт г. Гуково подробно рассказывают экспозиции "Гуковского музея шахтерского труда им. Л. И. Микулина" и хранящиеся в фондах музея предметы.
Составила А. Колтунова, младший научный сотрудник
Нам интересно ваше мнение, замечания и дополнения.
Читатели ждут ваши материалы, относящиеся к тематике сайта.
Администратор сайта
admin@krsulin.ru
