Как ниточка за иголочкой // Красный бумер, 09.02.2011, № 5 (296), с. 5
четверг, 19 сентября 2024 года, 2:03
Этот рассказ о Константине Дмитриевиче и Вере Григорьевне Пашковых, которые вместе уже 62-й год в беде и радости. Их жизнь – пример стойкости, верности, умения выстоять в трудностях. Пусть нынешнее поколение сравнит свою юность и ту, послевоенную...
Первое серьезное впечатление для Кости шестнадцати с половиной лет, шагнувшего в войну в мае 1943 г., был освобожденный, но полностью разрушенный Сталинград, где практически на пути их батальона зенитно-артиллерийского полка не встретилось ни людей, ни животных, ни птиц, а лишь жуть опустошенности. А затем было взятие Киева (Юго-Западный фронт ПВО), г. Черновцы (4-й Украинский фронт), Чехословакия, Польша, где К. Д. Пашков встретил Победу. Показанный комсоргам (в числе которых был и Константин) лагерь Освенцим поставил последний штрих в закалке его характера. После войны и расформирования их полка Константин служил в разных артиллерийских частях.
В мае 1949 года друг Михаил зовет Константина (тогда начальника участка танкового полигона) на празднование Пасхи к своей подруге Лене в село Шумск, что было недалеко от их гарнизона под Житомиром. А Лена приглашает трех подруг из села Головенки. И вот собираются в одном доме шесть девушек и четыре парня. На столе – одна-единственная бутылка шампанского (в Житомире уже тогда был завод шампанских вин). Парни за весь вечер налили себе по полстакана, а девушки не позволили себе ни грамма; пить спиртное у них считалось дурным тоном. Обязательным качеством у девушек того времени была скромность в поведении и внешнем виде: только аккуратная голова, никаких распущенных волос, платье без вырезов, открытых плеч и прочего. Тем не менее, веселья хватало; умели и петь, и шутить. И вот при первой возможности Константин отодвигает одну из подруг и садится поближе к продавщице Верочке. Почему он выделил именно ее из пяти других девчат (Лена была занята), Константин Дмитриевич сейчас и не скажет: "Харизма у нее особенная". Что правда, то правда. В 18 лет, обученная колхозом в райцентре на продавца, Вера в своем сельпо была и продавцом, и завмагом, и, несмотря на молодость, при ревизии не имела недостачи (на чем погорели ее предшественницы). Дважды дивчину уже сватали, но оба жениха получили от ворот поворот.
И вот после праздника Константин идет провожать девчат в Головенки (а назад, к своей части – 8 км). Вера ему: "Идите назад, Константин, а то опоздаете". А он ей: "Вот до ручья еще провожу". Дошли до ручья, а Константин: "Я, пожалуй, у знакомого лесника здесь заночую...". А тут как раз идут к родственнице родители Веры. Дочь, завидев их, бросилась от Константина в сторону, а он – хвать ее за руку. Это родители и зафиксировали: "Что же ты, Вера, своих проверенных деревенских ребят отвергла, а с незнакомым в первую встречу за ручку?". Вера объявила и им, и подругам, что замуж она не собирается, а за Костю тем более. Девчата стали уговаривать Веру не говорить пока об этом самому Косте и на это была серьезная причина. Пашков как стратег предварительно навел справки о Вере, остался довольным собранными характеристиками и зачастил каждый выходной в Головенки. Мало того, вместе с ним приходило еще семь-восемь солдат-"дембелей". Вскладчину ребята купили гармошку, потому что Костя был искусным и, как оказалось, единственным на два ближайших села гармонистом. Все восемь километров в Головенковский клуб служивые шли босиком, с сапогами за плечами. А дойдут к реке, ополоснутся, ноги вымоют, старой припрятанной на этот случай портянкой вытрут, натянут начищенные сапоги – и вот вам свежие кавалеры, да еще с гармошкой! Откажи Вера своему ухажеру, кто знает, ходили бы тогда его подопечные за восемь километров – ближайших сел вокруг много. А так семь девчат из Головенков сыграли свадьбы с отслужившими солдатами.
Так и дружила Вера с Костей по просьбе подруг. И вот на Рождество чуть ли не вся деревня по какому-то наитию прильнула к глазкам, надышанным в стеклах замерзших окон. На белом коне, в белом полушубке, фуражка где-то там чуть ли не на затылке, хромовые сапоги начищены до такого блеска, что хоть вместо зеркала их выставляй – это Костя едет поздравлять продавщицу Верочку. Под полушубком – самый дорогой из возможных набор духов, купленный специально в Житомире. А Вера не торопится встречать жениха. Вышел ее отец, позвал Костю в дом. Вот сидит он за столом, лицо и уши красные от мороза, никак не отогреются. Родители Веры замечают, что с гостем что-то не так, по лицу его аж судорога идет. "Уши отморозил, Константин?" – спрашивает отец. А тот еле выдавливает: "Ноги". Тут уж без всяких приличий и церемоний с жениха стягивают хромовые сапоги и портянки, а ноги – иссиня-черные. Мороз-то в ту пору знатный стоял. И чем только эти ноги не оттирали, не отпаривали, потом положили на них барсучий жир, обмотали тряпками и отправили Костю спать, конечно, в отдельную от Веры комнату. Красавца коня завели в коровник. "Верка, чего ты мутишь, парень из-за тебя вон чуть ног не лишился, а ты замуж за него не хочешь", – отругал Веру отец. А Костя после того случая все-таки угодил в госпиталь.
Весной того же 50-го года Константин демобилизовывается и берет направление не домой, в Ростов, а в Житомирский район. И вот 23-летний дембель, все его – в деревянном чемоданчике, идет с твердым намерением добиваться руки и сердца возлюбленной. На всякий пожарный Костя заходит к подруге Лене в Шумск и они вместе прибывают в Головенки. Пока Костя нервно курит у магазинчика, Лена уговаривает 19-летнюю подругу: "Идти ему некуда, он к тебе распределился. Смотри, потеряешь такого парня, локти будешь кусать". И сердце красавицы не устояло против искренности, простого обаяния и благородства парня. Расписали их в сельсовете, обрадованный председатель тут же поставил Кошу (как он его называл) завклубом и секретарем комсомольской организации на два села.
Примерно через полгода приезжает отец Константина (в войну – капитан, замкомандира полка, в мирной жизни – начальник отдела кадров строительной организации). Кстати, с отцом тоже происходит интересная история на любовной стезе. Его, тяжелораненого, выхаживает медсестричка (прямо как в знаменитом фильме), и после выздоровления они уже не могут друг без друга. "Прости, – говорит он жене. – Наши сын и дочь выросли, обманывать тебя не хочу, квартиру оставляю, от помощи детям не отказываюсь". И вот приехавший отец зовет сына и невестку в Ростов, обещая устроить их на работу. Специальности у Константина, конечно же, никакой, но характеристики из части – очень хорошие. В Ростове его определяют рабочим в цех цветной печати типографии на ул. Энгельса и на общественную должность секретарем комсомольской организации. Вскоре толкового, рьяного до работы паренька рекомендуют для заочного обучения в полиграфический институт в Ленинграде, но в горкоме комсомола распоряжаются по-своему: "Мало ли, чего ты там хочешь, а у нас участковых не хватает". И Константина Пашкова в принудительном порядке, так сказать, определяют участковым Пролетарского райотдела Ростова: 20 тысяч населения, Нахичеванский базар – спать, тем более думать о постороннем – некогда. Через полгода его переводят уже в оперуполномоченные уголовного розыска. В 1951 году у Пашковых рождается первенец Олег. Вырос, окончил Ростовское речное училище, а позже – художественное училище им. Грекова. Живет в Ростове, работает оформителем-реставратором. Тут, к теме, следует рассказать еще одну историю любви. Олег родился не похожим ни на отца, ни на мать. Знакомые подшучивали: "В соседа, в приезжего молодца...". Может, это и беспокоило подростка, потому что он иногда как бы в шутку спрашивал: "А я у вас не приемный?". И вот когда Олег уже вырос, в гостях (семья Пашковых жила тогда в Красном Сулине) у бабушки в Ростове он случайно нашел фотографию военного царских времен – точную копию своего же портрета. Это оказался его прадед Кирилл Пашков, живший когда-то в Москве и умерший в 1907 г. Иногда в их семье думают: дом Пашкова – это не их ли знаменитый каким-то боком родственник, ведь фамилия-то редкая. На Кавказе у Кирилла Пашкова (бабушка не помнила, в каком он был чине), имевшего страсть к живописи (выходит, не только внешность, но и талант передались его правнуку), был близкий друг из села Большая Орловка (сейчас Мартыновский район). К этому другу приезжают проведать его родные со своей воспитанницей, которую они вырастили с раннего детства. В эту девушку влюбляется Кирилл и поначалу кроме своих рисунков ничего ей не присылает. Якобы прабабушка говорила, что сначала она влюбилась в талант Кирилла, а потом в самого красавца. После службы ради любимой Кирилл едет в Большую Орловку и становится там первым и единственным фотографом в округе.
Вера Григорьевна с благодарностью вспоминает о своей свекрови, разделившей с невесткой тяготы по воспитанию первенца, ведь декрет тогда давали всего на месяц. Вера продолжала работать в магазине, ее муж целыми днями, а порой захватывая и ночь, был на работе. В 52-м году его направляют в Омскую следственную школу. С ним едет и Вера: "Я должна быть только рядом". И вот Вера с Олежкой живут в Омске на денежный аттестат мужа, которого отпускают только на воскресенье. Учиться трудно, ведь война не позволила Константину закончить десятилетку, а наверстывать упущенное было обязательным условием следственной школы. Зато все без исключения спецпредметы у Константина шли только на "отлично". После окончания обучения в 1954 г. К. Д. Пашкова направляют в Якутск и назначают оперуполномоченным ОБХСС МВД республики в отдел расследования спекуляции и хищения золота, потом добавились алмазы (когда открыли месторождение). Работа была трудная, опасная, но рос и профессионализм Константина Дмитриевича – от начальника отдела до заместителя начальника ОВД республики. Заочно он закончил Хабаровскую высшую школу МВД.
Примерно полгода у Константина Дмитриевича уходило на постоянные разъезды и командировки. В 1955 г. у них рождается второй сын, и Вера безропотно и стойко несет все свалившиеся на нее тяготы: отсутствие поначалу своей квартиры, болезни детей, трудно привыкающих к суровому климату. Да и ей самой он не подходит – не прекращаются головные боли. Десятимесячный ребенок, уже начавший ходить, заболевает скарлатиной. И когда Вера Григорьевна практически справляется с болезнью дома, молоденький врач настаивает на госпитализации. В больнице холодно, и ребенок погибает от двусторонней пневмании. С тяжелой утратой Вера Григорьевна не могла смириться долгие годы, но нужно было жить во имя других детей: в 56-м родился Геннадий, в 62-м – дочь. Сын умер уже в зрелом возрасте, дочь закончила педагогический институт, живет в Сулине, работает бухгалтером.
Восемь лет прожили Пашковы в Якутии. Головные боли у Веры Григорьевны учащаются, и врачи настоятельно рекомендуют ей изменить климат. Министр Якутского МВД поставил Константину Дмитриевичу условие: "Найдешь человека для своей замены, подготовишь, передашь дела – можешь ехать". Вере Григорьевне приходится вылетать с детьми одной. В следующем, 63-м году, Константин Дмитриевич возвращается в Ростов, и его назначают начальником ОБХСС г. Батайска, позже переводят заместителем начальника, а потом начальником Красносулинского ОВД. Среди многих наград Константина Дмитриевича – орден Великой Отечественной войны II степени, орден "Знак Почета МВД"... Но, пожалуй, самая главная его награда – его жена Верочка – Вера Григорьевна. Сейчас они живут радостями своих пятерых внуков и четырех правнуков. Что может быть лучше?
Нам интересно ваше мнение, замечания и дополнения.
Читатели ждут ваши материалы, относящиеся к тематике сайта.
Администратор сайта
admin@krsulin.ru
